Дорогие читатели, в июньском номере журнала «Нева» - роман-путешествие (журнальный вариант) «Хождение за три реки» Олега Ермакова.
«Оковский лес?
Оковский лес...
Он теперь владел моим воображением.
Был в древности такой Лес трех рек — Волги, Днепра, Западной Двины. О нем писал Нестор в летописи. Автору захотелось увидеть истинный Лес «Как же туда подняться?»
И отправился он в путь на велосипеде, покатил по Старой Смоленской дороге...
Олег Ермаков сравнивает себя с монахом-путешественником 12 века - Сюаньцзан. Он прикасается к истории древних городов и селений, изучает историю Смоленщины по историческим фактам прошлых веков, описанным в книге известного русского географа Шкаликова Виктора Андреевича. Писатель собирает материалы о XII веке, становлении христианства, борьбе с язычеством: «Делаю это в полевых условиях — сплавляюсь по рекам Оковского леса. Вот на резиновой лодочке хожу по речушкам, петляющим по еще сохранившимся глубинам этого леса: прошел летом Касплю, Гобзу, побывал в исчезнувшем древнем городе Вержавске, сплавился по Ельше сквозь заросли белых кувшинок и лебединые крики в Западную Двину, по ней дошел до Велижа. Неизбывна красота «Слова о полку Игореве», кто единожды коснулся оком ее, будет всюду отыскивать знакомые черты. И в этих плаваниях удается кое-что увидеть. Об этом хочется петь. А вообще в обращении к истории есть что-то дерзкое, юношеское, кто из нас в школьные времена не мечтал о машине времени? Ну, вот фантасты устремляются в будущее, а реалистов манит прошлое. Это бесконечный космос, всегда ждущий исследователей-астронавтов».

Рассказы Олега Рябова: «Интересная дамочка».
Круиз на теплоходе «Дмитрий Донской» по Волге от Москвы до Астрахани и обратно. Среди пассажиров выделяется Мальвина Леонидовна, хорошенькая женщина: «росту небольшого, фигурка точеная, высокая прическа...» Поклонников у нее оказалось больше, чем достаточно, но она подружилась с тринадцатилетним мальчиком Аликом. Несколько дней ушло на экскурсию в Астраханском заповеднике и наконец, вернулись на теплоход .
Ночью Алик проснулся и услышал:
«— Капитан приказал освободить одну холодильную камеру для нее, в такую жару
оставлять ее в каюте нельзя,— услышал он откуда-то из трюма голос боцмана.
— Слово какое противное — «труп», — это уже старпом.
— Так другое слово придумайте, Герман Григорьевич.
— Я бы вообще, безо всяких слов, оставил ее тут, в Космодемьянске, и все дела.
— Так капитан тоже так хотел, а местные сказали: везите к себе домой. Мол, медицинское заключение есть, милицейское есть, и все дела. Надо же — чуть-чуть не дотянула до дома.
— Ты, дядя Боря, не откладывая в долгий ящик, прямо сейчас собери все ее шмотки в те два больших баула и спусти тоже в трюм. Если что — отнекиваться будем, говорить будем всем, что в Космодемьянске сошла.
Утром снова светило солнце, играла весь день музыка. Никто вроде бы даже и не заметил потери одного пассажира!

Второй рассказ - «Просто обыск» рассказ о трусоватом и жадном Леониде Ильиче Прага. Был он художником - оформителем, имел навыки мастера-ювелира. В лихие 90-е работал в «Часовой технике». Его мастерская стала проходным двором: «...с утра до вечера толпились люди, тут назначались нужные встречи, а в его кабинете постоянно пился кофе, реже чай, а еще реже что-то
веселящее. В городе на какое-то время даже привился каламбур: «Встретимся у Праги на пороге».
Так начиналось лето.
"С утра в мастерскую заглянул Саша Сорокин, промышлявший скупкой краденых икон и другого антиквариата, он бросил небрежно в угол кое-как оклеенную скотчем со всех сторон, тяжелую и внушительную коробку из-под бананов и громко, так, чтобы его расслышали все, гаркнул: "Придет Покровский — отдадите!" Вот тут и начались неприятности!...
Желаем Вам приятного прочтения!