Друзья, мартовский номер журнала «Наш современник», раздел ПРОЗА, открывает зажигательная повесть Тимофея Скворцова «Зазик»
Автор описывает своё детство – друзей и лихие девяностые. Мальчишки катались на стареньком, списанном «Запорожце» по деревне: «Жёлто-рыжий, с белыми подпалинами грунтовки, он был прост, бесхитростен и понятен, и, в то же время, обаятельно шкодлив. Мог, ни с того ни с сего, стать на ровном месте, и простоять довольно долго, не двигаясь ни вперёд, ни назад, ровно и правильно рыча двигателем, а мог бодро тарахтеть в горку в соседнюю деревню и потом обратно, игнорируя полное отсутствие в баке бензина. Если хозяину с друзьями надо было в магазин, Зазик выручал и на пустой желудок. Он был очень стар, но при этом был безоглядно молод. Иногда нам казалось, ветер свистит в ушах, когда мы ехали 20 км в час, и с этим ощущением мы жили довольно долго. Дольше Зазика». В это перестроечное время вымершие деревни стали успешно оживать благодаря свободной купле-продаже земли: « Ну а венцом апофеоза явилось Филяево, застроенное краснокирпичными коттеджами и заселённое, по слухам, тружениками столичных муниципалитетов. И что им не селилось на подведомственной территории?» Чадо какого-то чиновника, разъезжавшего с друзьями на Фольксвагене дрянного зелёного цвета, успело нахамить всем: и местным, и дачникам, и председателю. Бытовое хамство дело привычное и на сопливого недоросля просто не обращали внимания, в крайнем случае, брезгливо сторонились». Сельские ребята решили проучить эту компанию.

Рассказ «Гусь преткновения», о том, как случайно убитый гусь может помешать личной жизни.

«Шёл Серёжа по лесу». Рассказ о грибнике Сергее Михайловиче. Лес прятал грибы, Сергей собирал, а вот стоило ли брать с собой телефон и чекушечку?

Повесть «Меч Немезиды» Светланы Замлеловой. Древние греки верили, будто богиня Немезида с мечом в правой руке и бичом в левой подстерегает любимчиков богов. Алик Скворцов был одним из них – футбольный клуб завода, сборная Союза, турне по Индии в составе сборной, Олимпиада в Австралии, а ещё отдельная квартира в Москве, собственная белоснежная «Победа» и красавица – жена... Один неверный проступок может кардинально изменить жизнь: «Всё, что недавно составляло его жизнь – игра, поездки, стадионы, «Коктейль-холл»... всё осталось в прошлом и стало чужим, так, что думать было странно. Он оказался один на один с Немезидой, гнавшей его вперёд, в неизведанное, своим бичом...» Так что же случилось? Читаем повесть!

Елизавета Мартынова - повесть «До самого позднего света».
Алексей Лучинин – художник, ищущий себя. Его жена Светлана была для него ангелом хранителем. Благодаря её усердию они жили хоть и бедно, но сносно. Светлана работала целыми днями, обеспечивая самое необходимое. А потом появилась Татьяна и Лучинин решает уйти от жены, в новую, как ему казалось жизнь, но понял, что поступил опрометчиво. Вернулся домой, а Светлана уехала к друзьям в Санкт-Петербург. Алексей не знает, как дальше жить, едет на дачу, чтобы там творить. За три дачных недели он написал десятки новых работ и окончил множество старых...: «Знает ли человек о своей обречённости? Знает, но знание это задвигает в дальний угол сознания!»
«О гибели Лучинина стало известно только в декабре, под Новый год, когда Светлана вернулась из Петербурга».

«Между мостом и водой» - повесть Натальи Корнильевой. Автор напоминает людям о всепрощении: « ...всё может измениться в один миг – между мостом и водой. Нельзя ставить крест на живом человеке. Надо верить, обязательно верить...»

Валерий Морозов автор рассказа «Вальс над озером». В довоенные годы в деревне ребята проводили вечера в «избе-читальне». Клуба не было. Им служил длиннющий колхозный амбар. Главный герой рассказа Налька Верхотуров, у него было странное имя, будто бы из древнехристианских времён – Ювеналий. Он всегда был душой компании, прекрасно играл на гармони: « ...разламывал гармонь первым вступительным аккордом. Вырастающий из этого яркого начала грустный старинный вальс круг за кругом ворожил слушающих...» Погожим июньским днем на округу, да и на всю матушку-Россию, внезапно свалилась беда - война! Пошёл воевать и Налька. Настал долгожданный День Победы! Вернулся он домой в сентябре 1945 года, на его обожжённое и изрезанное шрамами от операций лицо нельзя было смотреть без содрогания. Долго сидел у могилки матери, потом заколотил окна избы и ушёл насовсем: «По всему выходило, что той ночью окончательно закатилась печальная звезда незаурядно талантливого и красивого человека с пышным именем Ювеналий...»

Валерий Анишкин автор рассказа «Антагонисты». Герои рассказа живут в то время, которое принято называть «доперестроечным», и весь их быт и поведение определяются и подчинены этим условиям. Но условия могут меняться, а люди все равно остаются прежними со всеми их достоинствами и недостатками.

Анатолий Пенкин - рассказ-ностальгия по ушедшим добрым временам «Третий подъезд».
Автор описывает свой дом, третий подъезд - здесь он живёт. Главный герой - мальчик десяти лет: «Захожу в прохладный подъезд. Справа — мрачная дверь, ведущая в подвал. Оттуда постоянно несётся какая-то вонь. Слева — покосившиеся почтовые ящики. Лифта нет. Лично мне он не нужен. Быстро поднимаюсь по лестнице вдоль облупившейся синей стены, шагая через ступеньку». По номерам квартир описываются люди живущие и характеристики жильцов. «Прошло много лет. Некоторых вышеупомянутых героев моих детских воспоминаний уже нет в живых. <... > На дворе две тысячи двадцать третий год... Бездушный компьютер случайным образом выберет новую квартиру, а вместе с ней и новых соседей. Новых соседей по новому подъезду».

Два рассказа Дмитрия Воронина «Жил был художник один...» - апология непреходящей дружбы народов: «Ах, этот волшебный Тбилиси, этот великолепный Тбилисо! Ах, эти потрясающие сациви и сулугуни, чахохбили и хачапури, хинкали и чанахи! Ах, эта «Хванчкара», эти «Цинандали», это «Киндзмараули», и это «Мукузани»! Дмитрий Петрович с женой Наденькой путешествовали по Грузии. Их целью были не только красоты страны, но и вполне материальный интерес - блошиный рынок. Он собирал картины, а жена - куколок. Глаза Дмитрия Петровича наткнулись на картину, какого-то местного художника: «Работа была любительская, очень небрежная и скорее всего недописанная, но, тем не менее, она привлекла к себе внимание. По всей видимости, художник изобразил на холсте сельский пейзаж... На переднем плане особо выделялись тёмно-зелёные пятна то ли многочисленных кустов, то ли деревьев, но полной уверенности в этом не было. Прорисовка была нечёткой, совершенно размытой. Деревья могли оказаться и чем-то другим. В середине картины просматривалось подобие водоёма, но и тут могло не сложиться. При определенном положении водоём превращался в пашню или огород. На заднем плане угадывались сельские домики, за которыми синели горы, а может быть и само небо». Автор с юмором описал процесс купли-продажи).

«Эх, лапти да лапти...» Сергей Ильич с раннего детства любил деревню: «Устя ему, будто матрёшка, всякий приезд по-новому открывалась, одаривала очередным чудом». Подарки он сам себе находил из ненужных и забытых домашних вещей. В очередной раз, обследуя чердак, он обнаружил старые задубелые лапти: «... я их в подарок себе возьму, в память о деде, – улыбнулся Сергей Ильич, – будет хоть что-то, сделанное его руками. Семейная реликвия». Тётка отказалась их отдать. В чём причина? Читаем рассказ!

Ксения Дворецкая – рассказы «Периферия»:
«Чужие дети» - один день учителя информатики.

«Периферия» - отдых двух подруг в Новороссийске. Солнце, море, пляж! Ирина пытается забыть старую, любовь. Получится ли?

«Перебирая камешки жизни» - три рассказа Александра Балтина.
«ВалВас и ГриПет» - кто или что это? Всё банально просто: «ВалВас – Валентина Васильевна -она заведовала читальным залом в библиотеке вуза, в котором работал я долго-долго, бесконечные тридцать лет, маясь от несчастливой судьбы литературной капли, печатаясь постоянно, ничего от этого не получая… А Грипет – Григорий Петрович – был её мужем. Классические советские интеллигенты: лучшее, может быть, чем полнилось когдатошнее время. От них исходило драгоценное тепло, несущее в себе частичку Божественного сияния. Миг мелькнул – жизнь прошла: кто так устроил?»

«Валентин Дмитриевич» - автор описывает общение с интересным, талантливым человеком: «Отношения сплелись: литература и философия, социальность и просто жизнь: рыбалка, путешествия, работа... Ходили, бродили с ним по Калуге: иначе раскрывались переулки под рассказы Валентина Дмитриевича. В беседах всё смешано – вся прелесть именно в этой орнаментальности русских разговоров под водку: жизнь, былая и настоящая, философия, хоть Фёдорова, хоть Гегеля, стихи, читаемые вслух, сверка опытов, клочки воспоминаний, принадлежащих только тебе. Пёстрый, завораживающий космос.
Фотографировал великолепно: работая только в чёрно-белом варианте.
Потом Валентин отказался от общения и умер:
«Но звучит в сознание голос Валентина Дмитриевича: спокойный, отчасти стоический, неспешный, словно убеждающий, что и на том свете, к которому становишься всё ближе и ближе, идёт жизнь: да ещё и более многокрасчоная, нежели тут, на земле».

«Стол молчит». Воспоминания прошлой жизни, связанные с письменным столом: «...возрастом едва ли уступающий мне: старше, возможно, моих 55; письменный стол – с пятнисто интересной столешницей, в некоторых разводах которой можно увидеть нутро троянского коня, и даже образы солдат-греков промелькнут; стоявший некогда у окна первой комнаты коммуналки, где жил первые десять лет...
Пропитанный моими воспоминаниями, он молчит всегда: надёжный, основательный, сопровождающий меня всю жизнь».

Желаем Вам приятного чтения!