СЕЛЮГИНА ВЕРА МАКСИМОВНА
В Ленинград тверскую девятилетнюю девчонку Веру Виноградову в 1935 году забросила начавшаяся коллективизация. Родители отказались вступать в колхоз. За это у них отобрали лошадь, потом отыскали спрятанную в лесу корову и увели на колхозный двор. Для личного пользования Виноградовым оставили только несколько овечек и козочек. Кроме того, семью обложили налогом: сдавать столько-то молока, масла и другой продукции... Чтобы не задавил нежданно подступающий голод, Виноградовы подались в Ленинград.
В большом городе нашлась работа и для главы семейства Максима Андреевича, и для его жены Пелагеи Ильиничны. Немаловажно, что устраиваться на новом месте им помогал брат Максима, приютивший родных на первых порах. Потом, когда Пелагея стала работать в библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, семье дали комнату на углу Невского и Садовой. В Ленинграде их и застала война.
Первые налеты вражеской авиации были очень страшными, бомбоубежище не казалось надежным укрытием. Однажды Вера (ей было уже 15 лет) вместе с младшим братишкой не пошли в убежище, а остались в комнате и стали глядеть в окно на Гостиный Двор. Именно в тот день немецкие самолеты сбросили на него 13 фугасных бомб. Взрывная волна выбила окна квартиры, оглушила и отбросила Веру и брата к соседней стене. После этого они уже не пренебрегали убежищем.
Но был враг, от которого не спасали убежища - голод. Вскоре он стал настигать людей везде и всюду. Сначала еду искали по помойкам. Потом это стало безнадежным занятием. Жившие в коммунальной квартире люди варили "холодец" из столярного клея, съели трех кошек, но это не спасло. Младший братишка Веры, Володя, умер в феврале 1942-го, умирая, просил: "Дайте кусочек дуранды...". Затем в марте умерла и Пелагея Ильинична. Отец семейства в это время уже давно был на фронте. Ему посчастливится выжить, но он не вернется в Ленинград, где все будет напоминать об утратах.
Около недели в холодной квартире Вера ночевала рядом с мертвой матерью, пока подруга мамы, тетя Катя Миронова не сообщила о смерти в ЖКО и не забрала Веру к себе. Тете Кате повезло: она работала на макаронной фабрике и имела доступ к отходам производства, обычно смешанным с мусором, со щепками... Эти отходы спасли и Веру. Тетя Катя спасла ее не только от голода, но и от цинги.
Когда Вере исполнилось 16 лет, ее вызвали в военкомат для призыва в армию, но она была дистрофиком и вместо фронта ее направили на лесозаготовки на станцию Лисий Нос. С 1942 года по 1944, до самого снятия блокады вместе с другими такими же девчонками она валила деревья, кряжевала их, таскала двухметровые бревна, складывала в поленницы.
Такая работа нелегка для мужчин, а уж для девчонок-дистрофиков... После того как Веру сильно ударило по ноге сколовшимся при валке деревом, она долго не могла поправиться. А потом ее поставили на другую работу - заправлять газогенераторные машины, эшелонами идущие на фронт, топливом - чурками-дровами, заменявшими в этой конструкции бензин. Ее обязанность была в заполнении документов. Дрова грузили сами солдаты. Но отдыха практически не было - ни днем, ни ночью. Зато солдаты жалели девчонку - то ломтик хлеба дадут, то кусочек сахара. Это было большой поддержкой.
В 17 лет Вера была награждена медалью "За оборону Ленинграда". Ее руки помнят не только лесозаготовки, но и строительство дзотов, и рытье траншей. А сердце и разум - то, какими дружными, готовыми прийти на помощь друг другу были люди военных поколений.
После снятия блокады девчонок-лесозаготовителей перекинули в Волосовский район, в Реполку: военным заводам и фронту по-прежнему нужна была древесина. Всю свою послевоенную жизнь Вера Максимовна прожила в Волосовском районе. Отдала много лет работе в Райпо. Веру Максимовну постоянно поддерживали и навещали дочь Таня и внучка Аня.