Библиотека Ленинградской области

Большую часть информации о концлагерях, о жизни мирных жителей в войну, о жестокости фашистов и героизме советских людей мы узнаем не из учебников, а со слов очевидцев, которых с каждым годом становится всё меньше, но их истории будут жить вечно, передаваться из поколения в поколение как память о героизме и стойкости советского народа.
В 2005 году к 60-летию Победы телекомпания «Петербург – Пятый канал» затеяла амбициозный проект – четырехсерийный документальный фильм «Ленинградский фронт», посвященный Ленинградской битве.
Источником для создания фильма послужили воспоминания ветеранов-участников битвы за Ленинград, а также блокадников и жителей оккупированных территорий. Было записано около сотни интервью. В тот момент респонденты были уже глубоко пожилыми людьми и многих из них за последние годы не стало. «В фильм не вошла и десятая часть того, что они рассказали», - пишут авторы книги «Ленинградский фронт» российский историк, петербургский краевед, писатель, журналист, кандидат исторических наук Лев Лурье и сценарист Леонид Маляров. Книга «Ленинградский фронт» создана на основе воспоминаний очевидцев тех страшных событий.
Сегодня мы поделимся с вами воспоминаниями из этой книги малолетней узницы Нины Шульц из Петергофа, чей путь в эстонский концлагерь проходил через волосовскую землю.
«Первый день войны застал меня в Петергофе. Было воскресенье, очень хорошая погода, и мы с родителями отдыхали на пляже. Вдруг люди стали говорить, что по радио объявили о начале войны. Сразу все побежали: кто домой, кто в магазины скупать соль, сахар, спички, мыло.
Когда немцы заняли Лигово и вступили в Петергоф, они примерно в полукилометровой зоне, начиная от Финского залива и южнее, никого из жителей не оставили. Тех, кто жил дальше от фронта, они поначалу не трогали. Это нас, петергофских, в обязательном порядке выгнали прочь. Мы были в кофточках, в курточках, нас из бомбоубежища подняли — и сразу в дорогу. И начались наши передвижки по лагерям, до самой Эстонии.
Вместе с нами находились жители близлежащих деревень, почти все финны, очень мало русских. Гнали нас такими широкими колоннами по дорогам, с автоматами, с собаками, все южнее, южнее. Конвоиры по-разному относились: некоторые нормально, а некоторые: цурюк-цурюк, шнеля-шнеля, пинали, если мы замедляли шаг.
Днем мы шли, ночевали — в заброшенных деревенских домах. Питались турнепсом, картошкой, морковкой, — всем, что на полях росло, никто нас ничем не кормил. И так — до Волосово. Когда идешь колонной — не убежать. Мы из нашей деревни двигались пятью семьями, так никто не убежал.
В Волосово располагался лагерь для гражданских лиц и для военнопленных. Военнопленных держали за колючей проволокой, мы им подбрасывали иногда картошку. Их там очень много умирало. Те, кто еще был жив, рыли рвы и мертвых закапывали, а на другое утро уже хоронили тех, кто копал накануне. Это мы видели.
Нам иногда привозили большой бак баланды, я ее запомнила на всю жизнь, потому что казалось, что это очень вкусно из-за запаха, который шел от нее. А это был кипяток, в который бросили несколько кубиков брюквы, они и давали запах. Мы спешили со своими манерками за этой баландой. А в остальное время питались подножным кормом.
Однажды разбомбили немецкую конюшню. Мы все туда побежали, отрезали, кто сколько мог унести, от лошади мягких частей, отмыли мясо в корыте, и, таким образом, один раз даже ели конину. В Волосово мы пробыли 2 месяца».