Последний бой комбрига
Предлагаем вашему вниманию воспоминания Василия Александровича ГРИГОРЬЕВА, опубликованные в газете «Сельская новь» Волосовского района от 26 января 2005 года. Он десятилетним мальчиком был свидетелем танкового боя за деревню Губаницы. Те события на всю жизнь врезались ему в память. Свидетельство непосредственного участника событии в сочетании с серьезным изучением им исторических документов делает этот материал особенно ценным и интересным.
Зимний гром артиллерийской канонады 15 января 1944 года возвестил о наступлении наших войск. Все понимали, что приближается день освобождения Волосова. Наступления ждали и боялись. Ведь пули и снаряды не разбирают, где свои, где чужой. И этот день пришел в конце января, точнее, 26-го числа.
Утро памятного дня началось солнечным рассветом с легким морозом и... тишиной. Не верилось, что в это время где-то идет война. Но обманчивая тишина была нарушена гулом двигателей летящего самолета. Самолет летел с северо-востока, подсвеченный лучами восходящего солнца. И вдруг тишину зимнего утра, нарушаемую только звуком летящего самолета, разорвали характерные выстрелы зенитного автомата. Стреляли от губаницкой церкви. Следы дымных трасс потянулись в голубоватом рассветном небе к самолету, и одна из этих трасс коснулась его. Словно спичкой чиркнули под кривой плоскостью двухмоторного самолета, и через мгновение желтое пламя заиграло на его крыле. Самолет сделал разворот и, оставляя в небе дымный след, скрылся за лесом. Скоротечный воздушный бой, наполненный ревом моторов самолета, лающими звуками выстрелов зенитки, сменился глубокой тишиной морозного утра. Но эта тишина продолжалась недолго. Со стороны деревни Торосово послышался рокот мотора, сначала еле слышный, а затем все более громкий и грозный. Танки?! Сомнений уже не было, в бой шли танки! Это подходила танковая бригада под командованием В.В. Хрустицкого с задачей освобождения Волосова. Утренний морозный воздух хорошо передавал все оттенки звуков маневрирующих танков. Рокот моторов внезапно сильно ослаб. Значит, танки вышли на рубеж атаки в деревню Торосово, маскируясь за домами и в старом парке. Затем рокот моторов возобновился и как бы раздвоился. Это танковая разведрота под командованием старшего лейтенанта И. Сабинина по лесным дорогам начала продвигаться в сторону деревни Череповицы, западнее Торосова. В это время несколько семей, в том числе и наша, спасаясь от возможного боя, спрятались в лесу недалеко от деревни Высокие Череповицы и хутора Ян-Креукс. В то время там рос густой лес из старых, очень толстых и высоких елей, под которыми не было снега. Танки разведроты двигались по лесной дороге, проходившей в стороне метрах в ста от леса, где мы прятались. Передовой танк выдвинулся из леса и, словно диковинный зверь, начал "обнюхивать" поляну, поворачивая орудийную башню. Затем танк выпустил длинную очередь из пулемета. Пули защелкали по лесу, сбивая снег с веток. Через какое-то мгновение танк увеличил скорость и двинулся НО, дороге вдоль леса, за ним. второй, третий... Из леса выползла целая колонна танков, наполняя все грохотом и лязгом. Красивое зрелище, если бы не страх. Танки, окрашенные в белый цвет, выбрасывая фонтаны снега и приседая на корму, быстро мелькали между кустов. Вдруг второй танк повернул орудийную башню влево по курсу и выстрелил из пушки, мгновенная остановка, танк окутался снежной пылью. Рывок вперед, и снова выстрел в сторону деревни Губаницы. Ответ немцев не заставил себя ждать. Поляна перед
лесом покрывается длинными "кустами" снарядных разрывов. Но танки уже были далеко, продвигаясь по лесной дороге в сторону деревень Череповицы и Соколовка и далее на дорогу Волосово - Терпилицы.
Отправив танковую роту Сабинина с задачей нанести удар по Волосову с запада, комбриг В.В.Хрустицкий принял решение атаковать поселок Волосово восточнее. Через Малые Губаницы и по полям губаницких покосов выйти к Волосову, перерезая шоссейную дорогу Волосово - Кикерино и железную дорогу Волосово - Гатчина. Все пути были проходимы для танков, принимая во внимание неглубокий снежный покров. Замысел комбрига был следующим: взять Волосово в танковые "клещи", нанося удар ротой Сабинина с запада, а основными силами ударить по восточной окраине Волосова, перерезав упомянутые дороги. Замысел был хорош. Но так и хочется крикнуть из послевоенного времени: "Стой, комбриг! Это ловушка!".
Немцы хорошо укрепили Волосово. Передовой рубеж находился в деревне Губаницы, с командным и наблюдательными пунктами в лютеранской церкви. Поселок Волосово был прикрыт со стороны северо-востока тремя узлами дзотов, состоящими из траншей полного профиля и бункера, перекрытого тремя накатами бревен. Каждый дзот был рассчитан на стрелковое отделение. Все узлы сопротивления могли поддерживать друг друга огнем стрелкового оружия. Немцы отлично понимали, что губаницкие поля танкоопасны, и прикрыли это направление полубатареей, состоящей из двух универсальных орудий-гаубиц. Орудийные позиции располагались к северу от дороги Волосово - Кикерино на поле, в то время поросшем молодой ольхой. Орудия были установлены в укрытиях, сверху замаскированы сетками. Они точно держали под обстрелом все окрестности Волосово и Кикерино. Дороги, ведущие к Волосову, были очищены от кустов для удобства наблюдения и обстрела. Все подходы были заминированы. Вот с какой системой обороны пришлось столкнуться Хрустицкому.
Основные силы бригады около полудня выдвинулись из Торосова и, прижимаясь к лесу, окаймлявшему поле с востока, двинулись в сторону деревни Малые Губаницы. Немецкий наблюдатель на колокольне, подпустив танки к полям у деревни Малые Губаницы, дал команду орудиям открыть огонь на поражение. Завязался бой. Танки, натужно завывая, двигались по полям с максимальной скоростью. А их в упор расстреливали немецкие орудия, руководимые корректировщиком с колокольни. Танковый бой скоротечный. Вой моторов, разрывы снарядов, резкие выстрелы танковых пушек слились в какофонию боя. Горят танки, и над кромкой леса встают дымные султаны. В пылу этого боя и погиб комбриг В. В. Хрустицкий. Основные силы, понеся потери, отошли к деревне Торосово. Несколько танков укрылось за постройками деревеньки Полумызок и оттуда несколькими выстрелами танковых орудий сбили колокольню на церкви вместе с наблюдателем. В это время разведрота через Череповицы и Соколовку вышла на дорогу Волосово - Терпилицы и двинулась на Волосово. Здесь они уничтожили немецкий обоз. Танки подошли к переезду железной дороги, вступили в короткий бой с немцами. Запланированной встречи с основными силами бригады не получилось. И командир роты принял решение вернуться обратно по старым следам из-за опасности минных полей. В это время мы - старые и малые - всем "табором" пришли на хутор Ян-Креукс, где и решили остановиться на ночь. Погода явно портилась, пошел снег. На хутор пришел взвод танкового десанта бригады. Все были расстроены гибелью командира. Особенно горевал молодой сержант. Солдаты говорили, что это был комсорг. Выглядел он картинно: одетый в ватник и плащ-палатку, в круглой шапке-ушанке - это было тогда очень модным. Всех наших стариков заинтересовали погоны. Ведь когда армия отступала, были петлицы.
На ночь народ собрался в чьем-то доме. Было страшно тесно, большинство солдат, добравшись до тепла, сразу же уснули. Мне запомнился солдат-пулеметчик по фамилии Гусейнов. Говорили, что он Герой Советского Союза, но внешне ничего героического в нем не было. Пожилой человек с давно не бритым лицом, короткая поношенная шапка-ушанка и растоптанные валенки. Он снял валенки, перевернул портянки сухими концами к ступням и снова обулся. Затем приступил к чистке ручного пулемета. Сняв диск, добавил в него патронов. Шомполом протер, смазал ствол пулемета, передернул затвор. Обнял пулемет, прислонился к стене и заснул солдатским сном. Меня тоже сморил сон. Так закончился этот сумасшедший, наполненный выстрелами и грохотом день.
А на другой день, уже в деревне Высокие Череповицы (иначе - Поповка), собрались оставшиеся в живых командиры. Все невысокого роста, в танковых комбинезонах, похожие на медведей. Они решили устроить поминки по своему командиру. Собрали немудреный стол. Несколько бутылок водки и банки американской тушенки. Наш отец достал где-то четверть самогона, а я набрал два ведра картошки. Это было украшением стола, ведь картошка на фронте была редкостью. За поминальным столом распоряжался замполит бригады Румянцев.
Мне запомнилась та ночь, освещенная пожаром (в Губаницах что-то горело). Редкие выстрелы и автоматно-пулеметные очереди. Это пехотный батальон продолжал бой за Губаницы.
В. ГРИГОРЬЕВ